(Раздевается и подходит к
окну.)
Дормедонт возвращается.
ЯВЛЕНИЕ ВОСЬМОЕ
Людмила и Дормедонт.
Дормедонт (про себя). Вот случай-то! Вот когда в самый раз. Людмила
Герасимовна, не прикажете ли чего
папеньке сказать? Я иду, он мне велел в окружной суд приходить.
Людмила. Нет, ничего.
Дормедонт. Людмила Герасимовна, видите?
Людмила. Что?
Дормедонт (указывая на окно). Брат-то, точно барон какой развалился в
коляске. Вот стыда-то у человека
нет! Ему бы скрываться. Ух, покатили!..
Людмила (садясь у стола). Зачем скрываться?
Дормедонт. От добрых людей, ну и от кредиторов. Ведь его на цугундер, Людмила
Герасимовна.
Людмила. Что, что?
Дормедонт. Завтра в яму опустят.
Людмила (с испугом). Как? в какую яму?
Дормедонт. К Воскресенским воротам, за долги: беспременно-с ему сидеть, и
долго сидеть. Я сам и
исполнительный лист видел, и кормовые представлены; только маменьке не
сказываю; что ее беспокоить!
Людмила чуть не падает; облокачивается на стол и поддерживает голову руками.
Да и поделом ему! Конечно, по родству, жаль. Мы с вами, Людмила Герасимовна,
станем навещать его -
все-таки брат. Калачиков ему будем носить. Так ведь, Людмила Герасимовна? Ай,
что такое? Маменька,
Людмила Герасимовна умирает!
ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ
ЛИЦА:
Ш а б л о в а.
Н и к о л а й.
Д о р м е д о н т.
Л ю д м и л а.
Л е б е д к и н а.
Декорация та же.
ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ
Людмила сидит у окна, Шаблова стоит подле нее.
Шаблова. Самовар-то весь выкипел. Ишь закатились! Да и то сказать, что им
торопиться-то! Сидят
проклажаются, едят стерлядей да шампанское пьют. Уж нечего сказать, Варвара
Харитоновна пожить
умеет, со вкусом женщина. Ну, а моему это на руку: замашки барские, деньжонок
нет; а с ней-то и в коляске
проедется, и сигару выкурит, развалясь, - будто и в самом деле помещик. А вот
и они катят.
Людмила. Сделайте одолжение, Фелицата Антоновна, когда эта дама уедет,
скажите мне: мне |
