Харчи свои али хозяйские?
Барин. Хозяйские.
Наркис. Положение хорошее. Я с превеликим бы удовольствием, да
вот что,
друг... (Оглядываясь на людей Хлынова.) Что они тут стоят! Прогони
их, не
бойся, я не уйду. Сядем на траву, я хорошую компанию люблю.
Аристарх дает знак, люди расходятся. Наркис, Хлынов, Барин,
Аристарх
садятся на землю.
Вот что, друг ты мой единственный, как звать тебя, не знаю...
Я бы с
охотой... а не пойду.
Барин. Отчего?
Наркис. Мне житье теперь... Мне житье! Малина! Умирать не
надо. Что
только есть, первый сорт. Хозяин у меня глупый, - вот послал меня с
мужиками
рядиться, луга кортомим; а я не очень чтоб уважаю. А с хозяйкой я в
любви и
во всяком согласии.
Аристарх. Не верю.
Наркис. Уж это так точно. Уж что! Даром слова не скажу. И
насчет
съестного и прочего... все. Вот сейчас приеду... поедем ко мне в
гости!
Сейчас при тебе потребоваю вина, братец, всякого: красного, белого,
рому...
всякого. И вот сейчас скажу: неси тысячу рублей! Чтоб мигом тут
было! И
принесет.
Аристарх. Врешь!
Наркис. Истинно! Нешто первый раз! Две принесет, только б ей как
у мужа
спроворить. Страсть как любит! Говорю тебе, друг ты мой единственный,
ужасно
как любит, и слов таких нет. Вот недавно две тысячи своими руками
принесла.
Я сейчас, друг мой единственный, под подушку в ящик... ключом щелк, а
ключ
на крест. Вот и нынче, как приеду, велю тысячу принести, - и сейчас в
ящик и
щелк; потому я хочу, друг мой любезный, в купцы выходить. Так я
себя
понимаю, что мне надо. А вот что, друг милый, мне еще бы...
Аристарх. Видно, ты любишь?
Наркис. Не то чтоб я любил; а как мне, по моим чувствам, это на
пользу.
Аристарх. Изволь! Только б охота была, а вина у нас вдоволь. |
