да вот недавно
креповое с золотом сшила.
Устинья Наумовна. Сколько ж всего-то-навсего у тебя, изумрудная?
Олимпиада Самсоновна. А вот считай; подвенечное блондовое на атласном
чахле да три бархатных -- это будет четыре; два газовых да креповое, шитое
золотом, -- это семь; три атласных да три грогроновых -- это тринадцать;
гроденаплевых да гродафриковых семь -- это двадцать; три марселиновых, два
муслинделиновых, два шинероялевых -- много ли это? -- три да четыре семь, да
двадцать -- двадцать семь; крепрашелевых четыре -- это тридцать одно. Ну там
еще кисейных, буфмуслиновых да ситцевых штук до двадцати; да там блуз да
капотов -- не то девять, не то десять. Да вот недавно из персидской материи
сшила.
Устинья Наумовна. Ишь ты, бог с тобой, сколько нагородила. А ты поди-ко
выбери мне какое пошире из гродафриковых.
Олимпиада Самсоновна. Гродафрикового не дам, у самой только три; да оно
и не сойдется на твою талию; пожалуй, коли хочешь, возьми крепрашелевое.
Устинья Наумовна. На какого мне жида трепрашельчатое-то: ну, уж видно
нечего с тобой делать, помирюсь и на атласном, так и быть.
Олимпиада Самсоновна. Ну и атласные тоже -- как-то не того, сшиты
по-бальному, открыто очень -- понимаешь? А из крепрашелевых сыщем капот,
распустим складочки, и будет в самую припорцию.
Устинья Наумовна. Ну, давай трепрашельчатое! Твое взяло, бралиянтовая!
Поди отпирай шкап.
Олимпиада Самсоновна. Я сейчас, подожди немножко.
Устинья Наумовна. Подожду, золотая, подожду. Вот еще мне с супругом
твоим поговорить надо.
Олимпиада Самсоновна уходит.
Что же это ты, бралиянтовый, никак забыл совсем свое обещание?
Подхалюзин. Как можно забыть-с, помним! (Вынимает, бумажник и дает ей
ассигнацию.)
Устинья |
